Неизвестные застрелили ювелира Сергея Киселева в Киеве 5 марта. Его расстреляли среди белого дня в собственном автомобиле. Почти 10 последних лет мужчина боролся с "оборотнями в погонах". Основной его целью было забрать свои ценности из государственного хранилища и восстановить справедливость. Кроме того, он хотел показать причастных к коррупции правоохранителей всем украинцам. Но не успел.

Журналистке программы "Радар" удалось взять интервью у Киселева, еще не зная, что уже через несколько дней его не станет. И это будет последняя информация, которую он расскажет.

"Мы находимся на производстве завода "ЮВК-Агат", на котором работали 500 человек, который выпускал 1 тонну ювелирных золотых изделий в месяц. Который платил налоги, порядка 1 миллиона гривен в месяц. Который экспортировал продукцию в 18 стран мира и являлся лидером ювелирной промышленности Украины. Сейчас это остановившееся уже шесть лет предприятие, полностью поросшее пылью и мхом, наверное. Которое имеет только свою историю, но не имеет настоящего"

Внезапно, по неизвестным причинам на завод пришли сотрудники правоохранительных органов. 

"На момент, когда это произошло, у меня тут работали 20 девушек. Сюда ворвался "Беркут". Они без разбора побросали девочек на пол. А девочка, которая не могла ходить и выполнить команду "встать, лечь", они ее за волосы сбросили. К сожалению камеры, которые тут были, они забрали с собой".

Всего один день понадобился, чтобы полностью остановить такое масштабное производство. И этим днем стало 30 июля 2010 года.

"Сюда ворвались правоохранители МВД и городские правоохранители. Без предъявления каких-либо документов начали выносить двери.  Начали вскрывать хранилища, сгонять людей в помещение, не объясняя, в чем проблема. Люди находились во всех помещениях, металл уже был выдан, они уже начали работать и их начали сгонять сюда. Здесь была столовая. Согнали людей, выключили свет и закрыли. Тут, конечно, была жуткая ситуация. Людей много, порядка 60 человек загнали. Люди их не интересовали, их интересовал металл".

Причиной налета на ювелирный завод стало подозрение в якобы подделке документов и штампов. Забрали абсолютно все – зачистка продолжалась с самого утра до позднего вечера.

"Потом мне офицеры говорили – "Нам сказали можно, бери, забирай, грабь. Ничего не будет, все мы так грабим". И все стали уносить. Это был погром, это не был даже обыск. Можно так это назвать. Тут просто все вынесли".

Конфисковано было все, что на тот момент находилось в здании завода.

"Было изъято, бриллианты – более 500 карат, изумруды – весом более 600 карат, сапфиры –  весом более 1000 карат, рубины –  весом более 100 карат, аметист – весом более 5000 карат, аквамарины – весом более 1000 карат, гранаты – весом более 5000 карат, топазы – весом более 10000 карат, цитрины –  весом более 1000 карат".

По мнению Сергея Киселева, его убытки составили более 25 миллионов долларов.

"По золоту было изъято порядка 500-600 килограммов. Значительно меньше платины. Было порядка 300 килограммов серебра в изделиях. Было вынесено и запротоколировано 3 миллиона долларов, плюс евро, плюс гривна".

В помещении остались разгромленные сейфы, из которых и забирали все ценности.

"Именно в этом сейфе и находились материальные ценности в виде наличных денег, в виде банковского метала, бриллиантов и готовых ювелирных изделий".

Кроме того, правоохранители изъяли и личные вещи самого Киселева. Например, документы, иконы, часы и дорогостоящую коллекцию редких золотых монет.

"Именно в этих паллетах лежали монеты. Что получилось. В описывании этих монет нет, на картинке обыска они есть, причем картинка обыска не моя, а та, которую они делали".

После всего правоохранители отчитались перед украинцами, и заявили, что якобы накрыли "черных ювелиров", которых обязательно накажут. Но то, что деятельность завода была преступной, не могут доказать и на сегодня. За 8 лет следствия уголовное дело обросло 300 томами, к которым Киселев даже не имел доступа, потому что не был подозреваемым. И только через суд ему удалось добиться статуса свидетеля.

"Уголовное дело открыто в отношении неустановленных лиц. Так написано в фабуле дела. Ко мне государство не имело никаких претензий. То есть я не пострадавший, не подозреваемый, и соответственно я не являюсь участником дела. Все мои ходатайства не принимались в правоохранительных органах, а суды отказывали в рассмотрении моих обращений".

По словам ювелира, беду привели золото, бриллианты и деньги. Ведь на них всегда охотились.

"Мне говорят, поделись, и мы будем с тобой говорить. Об этом говорят конкретно. Об этом говорит Мамка. Об этом говорят другие должностные лица. Об этом говорит уже нынешний, как два года, прокурор Подольской прокуратуры и его предшественник. Об этом говорит прокурор, который осуществляет надзор за этим делом. И об этом говорят подольские судьи. Поделись. Слишком большой улов и слишком большие деньги".

"Наезд" на ювелирный бизнес Киселева начался еще до обыска.

"К власти тогда пришел Янукович и его команда. 2010 год. И ко мне вышли на переговоры, если это так можно назвать. Я спросил, что нужно от меня, сказали — отдай все. Почему так? А мы победили. Переговоры вели Фарейник, это заместитель министра внутренних дел, это был Артем Пшонка, на тот момент его отец был первым заместителем генерального прокурора. Если бы я ждал такого развития событий, я бы остановил производство. Но я не остановил, я посчитал, что у них не хватит на это наглости. Вот так на ровном месте разграбить производство. Я проигнорировал эту угрозу, как оказалось — зря".

После изъятия ценностей, они на девять лет стали предметом шантажа.

"А потом мне говорят — давайте делить наши деньги, имеется виду те деньги, которые находятся в хранилище. Стартовая сумма от 5 миллионов. Мне говорят, вот мы тебе частями выдаем, ты берешь и тут же рассчитываешься, будут стоять "Жигули", внизу под государственным хранилищем, ты туда в багаж бросаешь такую сумму. Вот и вся схема"

Киселев отказывался от таких "сделок" и годами пытался доказать незаконную конфискацию ценностей. 60 мешков вынесенной ювелирки хранились в государственном хранилище Минфина.

И то, что оттуда они могут исчезнуть, владелец понял только тогда, когда в один день увидел свои бриллианты, изъятые из дома прокурора Корнийца.

"Я увидел, они принадлежат мне. Они были на этих столах. Они формировались моими сотрудниками в офисе. Они выдавались рабочим, рабочие их списывали, делал пометки. Это то, что я видел и с чем работал. Я не могу сказать, что их тысячи конвертов. Но у каждого геммолога свой конверт. Тут наносятся определенные цифры. Они говорят, что там содержится, сколько штук, какие бриллианты по диаметру или по весу. Общая каратность. Возможно стоимость. То есть всегда на конверте присутствует "почерк".

Киселев не мог поверить своим глазам, увидев свои бриллианты у тогдашнего госслужащего.

"Те бриллианты, которые находятся у "бриллиантового прокурора", я увидел по телевидению и сказал — они мои".

Именно с таким заявлением он обратился в Генпрокуратуру.

"Я обратился и сказал, вот такие-то люди работали с бриллиантами. Вот их фамилии. Людей ни одного не вызвали".

Сообщение о таком дерзком должностном преступлении изначально проигнорировали. И только по решению суда его внесли в Единый список досудебных расследований. И Киселева таки впустили в госхранилище, где догадки о воровстве подтвердились.

"В моем присутствии были вскрыты хранилища, которые якобы содержали мои бриллианты. Бриллианты фактически там отсутствовали. Из общего веса драгоценных камней в несколько килограммов выложили порядка 100 грамм. Хищение составляло несколько миллионов долларов".

После этого следствие пошло более активно. Из хранилищ были извлечены пакеты с образцами бриллиантов. А на фигурантов дела даже открыли уголовные производства.

"Тут, если дернуть один кирпичик, тогда оно все посыплется.  Вот и все. Он не ключевой игрок, он не больше всех здесь хапнул. Но он член команды. И они прекрасно понимают, если один начнет говорит — посыплется все".

Ювелир успел рассказать, как же все-таки драгоценности попали к прокурору Корнийцу.

"Когда к Коноводу дело попало, весь металл прошел полностью экспертизу в Минфине. Теперь же нужно было Коноводу тоже украсть. Он после всех экспертиз, всех видов, когда он принял дело, он опять изымает бриллианты и металл из хранилища и сдает на экспертизу по второму разу. Ему сказали, что не будут делать ее. Он говорит — и не нужно, пусть просто полежит. А пока туда-сюда носил, его стало меньше. На этом этапе Коновод спокойно свою долю отщипнул. От 20 до 60% запас "похудел".

Именно в тот момент в прокуратуре работал и Александр Корниец. И туда ювелир заявил о преступных действиях Коновода.

"Я обращался в городскую прокуратуру о том, что есть признаки уголовных нарушений у Коновода. Прямой путь, куда попали заявления, — Корниец. Дальше он переходит в областную прокуратуру. Чудным образом туда перебирается и Коновод за ним. Или он откупился от моей жалобы, или он заплатил моими бриллиантам, за то, чтобы его забрали в прокуратуру".

После чего Киселеву пришлось идти в Генеральную прокуратуру, чтобы описать ситуацию.

"Я собирался предоставить неопровержимые документы. Что это вор, взяточник, подлец. Ему место не в прокуратуре, а на нарах. Это человек позорит и грабит мою страну, он преступник".

В свою очередь Коновод заявлял, что он не имел никакого отношения к камням и утверждал, что ни разу не брал бриллианты. Хотя существуют официальные документы, где указано, что именно он брал ценности из государственных хранилищ.

"Я по телевидению увидел монеты, которые были изъяты у генерала Коряка. В этих монетах я узнал свои. Вот они в таком виде, кульки были вскрыты, я это зафиксировал, пломбы были сорваны. Хранились с нарушениями, доступ был простой. Они лежали навалом, как картошка на овощебазе". 

Ювелир оценил свою коллекцию в миллион долларов. Но когда она прошла через руки правоохранителей, от нее остался только "хлам".

"Не хватает 61 монеты золотой, Екатеринской эпохи. Не хватает из платины 19 века чеканки. Не хватает серебряных монет, чеканки различных императоров – Александра и Николая 18-19 века. Стоимость составляет порядка 400 тысяч долларов. Это нумизматическая ценность".

Киселеву удалось попасть к вещам, изъятым у Коряка, и его предположения подтвердились.

"Среди монет я большое количество узнал. Это монеты принадлежат мне, которые были изъяты во время обысков".

Он подал заявление в ГПУ, и началось расследование по еще одному уголовному делу. Позже их объединили с "бриллиантовым".

"Дело зависло. Они мне говорят – ты первый, который с такой суммой находится у нас и не договариваешься. А я не договариваюсь. Все говорят – давай деньги и забирай завтра. От меня требуется всего лишь расписка –  я не имею претензий. Только она у меня в руках – открывается государственное хранилище. Я ее не пишу. Мне предлагали еще несколько лет назад закрыть дело таким образом. Я отказался".

Восемь лет ценности Сергея Киселева были "в заложниках". Их решили вернуть почти за несколько дней до смерти ювелира. Совпадение?

"Сейчас они меня больше боятся, чем я их. Отвоюем. Все равно, мы победим. Потому что это моя страна, а не их. Они в чужой стране, а я в своей. Я имел десятки раз возможности покинуть страну навсегда и не возвращаться. Я этого не сделал".