Виталий Кузьменко / Коллаж 24 канала, автор дизайна – Александр Данилюк
«Тогда ночью, после того, как меня избили возле монумента Независимости, меня затащили в автозак. Когда я уже был там, то у меня была единственная мысль – чем вся эта история закончится?» Так Революцию Достоинства и жестокое избиение «Беркутом» вспоминает активист Виталий Кузьменко.
Виталий Кузьменко был координатором студентов киевского университета имени Бориса Гринченко и входил в состав «Молодежного совета Майдана». Когда началась российско-украинская война, он стал разведчиком в отдельном 54-м разведывательном батальоне.
Чем вы занимались до начала Евромайдана» />
Виталий Кузьменко во время Евромайдана был студентом / Фото 24 канала, Валентины Полищук
Во время Революции было ощущение общности, единого сообщества. Когда ты пришел в университет, то участники Майдана цепляли ленты, наклейки. Также был запах костра от тех, кто был на Майдане. Ты чувствовал, что можешь подойти к каждому и тебе всегда будут рады. Процесс самоорганизации на Майдане ради общей цели действительно одно из самых ярких воспоминаний в жизни. Люди действовали сообща, а потом многие из них вместе уже и воевали во время российско-украинской войны. Когда есть общая угроза, когда кто-то со стороны пытается нам навязать свою позицию или ворваться на нашу территорию – мы действительно можем объединиться.
Виталий Кузьменко был координатором студентов киевского университета имени Гринченко / Фото из личного архива Кузьменко
Какие угрозы для Украины в Таможенном союзе вы видели как студент-историк?
История отношений Украины и России за все века – это всегда была трагическая история для Украины, потому что позиция России всегда заключалась в том, чтобы поглотить Украину. Все исторические события, которые веками происходили между нашими народами, свидетельствовали, что из этого ничего хорошего не выйдет, и Украине в перспективе ничего не светит.
«У меня была единственная мысль – чем вся эта история закончится?»
30 ноября вы были одним из тех, кого избил «Беркут». Что помните об этой ночи?
Мы с друзьями остались на Майдане. Была поздняя осень и было прохладно. Между тем, это решение приняли «на автомате». Оставалось тогда не так много людей. Мы ходили и грелись в разных кафе. Атмосфера, которая была на Евромайдане, еще до 30 ноября, была более позитивной и оптимистичной. Было какое-то ожидание, что мы сможем таким мирным протестом достичь определенных результатов.
Виталий Кузьменко был избит «Беркутом» в ночь 30 ноября 2013 года / Фото из личного архива активиста
Но как раз этот Рубикон был пройден в 04:00 утра 30 ноября, когда нас, фактически уставших людей, окружили сотни сотрудников «Беркута» и внутренних войск. Они взяли нас в кольцо и методично, зачищая Майдан, работали максимально жестко по всем. То есть без разбора, есть ли там молодые или старые, или девушки. После этих событий собственно и требования революции изменились и мы уже говорим о Революции Достоинства, а не о Евромайдане.
Тогда ночью, после того, как меня избили возле монумента Независимости, меня затащили в автозак. Когда я уже был там, то у меня была единственная мысль – чем вся эта история закончится? Проснемся ли мы завтра утром в Беларуси с тоталитарным режимом, где еще в зародыше подавляются все протесты. Но уже утро 30 ноября и марш 1 декабря показали, что украинцы не готовы жить в такой стране и готовы бороться за свои права.
Как происходил жестокий разгон Евромайдана в 2013 году: смотрите видео
«Методично избивал всех перед собой»
Какие травмы вы тогда получили?
Я даже, если бы хотел, то не смог бы сопротивляться. Передо мной была шеренга экипированного «Беркута», который методично избивал всех перед собой. В автозаке нам пришлось провести еще несколько часов во дворе Шевченковского РУВД, хотя там были ребята с переломами и с тяжелыми травмами. Только потом начали оказывать медицинскую помощь. И уже оттуда меня госпитализировали в больницу скорой помощи.
У меня был сломан локоть, были травмы головы. Пришлось еще несколько недель находиться в больнице для того, чтобы минимально восстановиться. Тогдашняя больница скорой помощи фактически стала местом, куда привозили всех, кто получал травмы во время Майдана. Если я попал туда 30 ноября, то 1 декабря привозили тех, кого избили на Банковой, а 10 декабря – протестующих, которые получили травмы во время «зачистки» ночью.
Виталий Кузьменко говорит, что люди с травмами провели в атозаке еще несколько часов / Фото 24 канала, Валентины Полищук
Это такое место, куда, собственно, попадали все. Определенная эволюция обострения, которое происходило во время Революции Достоинства, отражалась в нарастании количества тех, кто получал ранения и попадал в больницу. После каждого происшествия было больше и больше раненых и травмированных.
Медицинский персонал был достаточно напуган, потому что они не понимали, как им действовать. Вроде и были дружелюбными, но они были зависимыми людьми. Соответственно, там были определенные манипуляции с медицинскими диагнозами. Кое-кто из активистов, особенно из молодежи, боялся попадать в больницу, боялся, что их идентифицируют.
Кузьменко, которого избили бойцы «Беркута», получил травмы головы и перелом руки / Фото из личного архива активиста
«Из сотни дел, которые уже в судах, только единицы приговоров»
Как проходит расследование вашего дела?
До сих пор происходит расследование по отдельным эпизодам. Кто отдавал приказы, то есть руководителей этой операции по «зачистке» 30 ноября, мы знаем. Мы знаем, какие подразделения были привлечены, частично удалось идентифицировать отдельных работников «Беркута», которые издевались над людьми на Майдане. В отношении части из них дела сейчас в суде, но если мы продвинулись в расследовании, то в рамках судебных дел, к сожалению, на сегодня у нас достаточно долгий путь. Потому что судебная система работает очень медленно и не обеспечивает ту функцию, которую должна выполнять.
За судом последнее слово. Судебная система в Украине требует кардинальных изменений. Потому что «дела Майдана» как лакмусовая бумажка всей судебной системы. Уже прошло 8 лет, а фактически из сотни дел, которые уже в судах, только единицы приговоров. На примере этого все могут видеть, как у нас происходят эти судебные процессы, что фактически добиться справедливости на сегодня в суде почти невозможно или для этого надо потратить годы своей жизни.
Силовой разгон Евромайдана, ночь на 30 ноября 2013 года / Фото 5 канала
Когда на Майдане наступила точка невозврата, по вашему мнению?
Мне кажется, что таких точек было несколько, потому что все события Революции Достоинства разворачивались на обострение. Каждое событие – 30 ноября, 1 декабря, события на Банковой, похищения активистов – приводило к тому, что все меньше людей готовы были говорить о каком-то компромиссе. Мы говорили уже о Майдане, о Революции Достоинства, потому что для большинства населения 30 ноября стало той гранью, за которой они не были готовы жить с политическим руководством, которое было в то время. И для них единственный путь – это смена того руководства. В декабре была надежда, что это произойдет еще путем выборов. В январе, после событий на Грушевского, таких надежд уже не было.
22 января «Беркут» пойдет в наступление на Грушевского. В этот день погибнут Сергей Нигоян и Михаил Жизневский. Это станет точкой невозврата для протестов / Фото BBC
«Это навсегда будет нашим напоминанием и долгом»
Помните расстрел протестующих?
Дни 18–21 февраля 2014 года для меня лично были как один длинный день. С утра 18 февраля, когда начинался мирный марш, и до 22 февраля. Фактически все это время я не спал и постоянно был в гуще событий. 18 числа, когда были первые беспорядки, старался еще быть осторожным и сильно реагировал на то, что кто-то получает ранения. Но потом уже эмоций не было никаких, было желание только сделать то, что ты можешь сделать в этот момент, чтобы Майдан выстоял, чтобы сохранить его.
«Небесная Сотня» – это в первую очередь герои. Ценой собственной жизни они обеспечили победу Революции. Наше будущее – это цена, которую приходится платить за выбор, цена нашей свободы и независимости. Это цена достоинства каждого, потому что это ощущение внутри каждого человека. Осознать это нам не удалось в первые годы независимости, а только после кровавых событий в центре Киева, после гибели десятков наших сограждан. Это навсегда будет нашим напоминанием и обязанностью сохранять это достоинство.
«Было окончательно понятно, что если Крым «падет», то дальше будут другие регионы»
Вы стали разведчиком, когда началась российско-украинская война. Как принимали решение идти воевать?
После событий Революции Достоинства сначала было желание что-то менять в стране. Фактически вся свобода и демократия сузились до размера Майдана в Киеве и в других городах. Когда Янукович сбежал и вся его вертикаль рухнула, когда Майдан вышел за свои баррикады, мы пытались начинать что-то менять.
Но уже тогда начались события в Крыму. Наши друзья ездили туда и отслеживали события, которые там разворачивались. Уже было понятно, что это начало оккупации и начало войны. У многих были еще иллюзии, что это, возможно, временная ситуация, что это обострение, чтобы провести какие-то переговоры. Однако для меня и моих друзей все было окончательно понятно, что если Крым «падет», то дальше будут другие регионы. «Расшатывались» уже области на Востоке Украины и на Юге, та же самая Одесская область.
Виталий Кузьменко говорит, что понимал, что будет война, когда началась оккупация Крыма / Фото 24 канала, Валентины Полищук
«Даже не стоит вопрос, планируешь ли ты идти защищать»
После того, как был захвачен Крым, начались боевые действия на Востоке. До начала российско-украинской войны я никогда не планировал служить в армии. Но когда на твою страну нападают, когда начинают уничтожать города, в твоей стране убивают твоих друзей, то даже не стоит вопрос, планируешь ли ты идти защищать. Иначе ты просто не можешь. Не можешь просто сидеть и наблюдать, как в твоей стране идет война, гибнет много гражданских.
Поэтому летом 2014 года, после того, как не удалось записаться через военкомат, я пошел в добровольческое подразделение на базе УНСО. Сначала мы прошли обучение, и в процессе формирования подразделение вошло в состав ВСУ. Также были сформированы роты в отдельном 54-м разведывательном батальоне, в котором мы уже отправились на Восток.
Виталий Кузьменко стал разведчиком во время российско-украинской войны / Фото из личного архива мужчины
В каких операциях участвовали?
Наше подразделение находилось в Донецкой области. Преимущественно это было южное направление, в рамках которого выполняли разведывательные операции и освобождали отдельные населенные пункты.
Как вы вспоминаете подготовку к войне?
Я считаю, что мне повезло попасть в подразделение на базе УНСО, потому что в отличие от других организаций, которые существовали в Украине, они имели военный опыт противостояния с Россией в других войнах – в Чечне, Грузии. Соответственно, были опытные бойцы, которые могли передать свой опыт. Подготовке было уделено очень много внимания. И как потом показало, когда мы уже были в Донецкой области, от подготовки зависит почти все. Мы имели небольшие потери и были готовы к тому, что будет происходить на фронте.
Мужчина говорит, что от подготовки на войне зависит почти все / Фото из личного архива Виталия Кузьменко
Многие добровольцы говорят, что не до конца понимали, куда шли, пока не увидели первые смерти. А вы знали?
Фактически Майдан – это было поле боя со взрывами, со стрельбой, ранеными и убитыми. Осознание того, как это происходит, я прошел еще в центре Киева. Поэтому, возможно, не такими травматичными были первые бои. Я очень благодарен тем, кто меня готовил к войне, потому что это дало навыки, которые во многом были отработаны до автоматизма. Это спасает жизнь. Окончательно я осознал, что идет война, когда наш эшелон прибыл в Донецкую область.
Кузьменко благодарен тем, кто готовил его к войне / Фото из личного архива Виталия Кузьменко
Что для вас значит достоинство и насколько удалось, по вашему мнению, воплотить то, ради чего выходили люди в 2013–2014 годах?
Достоинство – это самоуважение. Это чувство своего достоинства в обществе и ощущение в других украинцах этого, когда это является нормальным базовым правом человека. Тогда нам удалось отстоять это право. Мне часто приходится общаться со школьниками и студентами. И результатом Революции является то, что для них вопросы самоуважения, свободы слова и самовыражения, достоинства, существования демократических принципов не стоят, для них это норма. Тогда мы стали по-настоящему независимым государством, которое само определяет свое направление движения.
«Люди хотят иметь единую систему прав, единый общественный договор»
Вы как-то говорили, что при отсутствии правового государства все будет повторяться снова и снова. Как должно выглядеть правовое государство, по вашему мнению?
Правовое государство – это основа основ. Это возможность существования общества в плане единства и возможность развиваться государству. Это система, где все граждане имеют единые права и каждый знает, как действовать в случае нарушения этих прав и куда обратиться, чтобы они были защищены. Это базовая аксиома, в рамках которой развиваются страны и могут строить долговременные планы.
Если правовое государство отсутствует, то каждый раз это будет приводить к тому, что определенная группа людей начинает злоупотреблять своими правами в рамках, например, управления государством. Это заканчивается новыми протестами, восстаниями, революциями. Потому что люди хотят иметь единую систему прав, единый общественный договор, в котором могут жить.
Мужчина убежден, что правовое государство – это основа основ, где все люди действуют в соответствии с единым общественным договором / Фото 24 канала, Валентины Полищук
Чем сейчас занимаетесь?
Сегодня я вхожу в Общественный совет при Министерстве ветеранов Украины и работаю в международном проекте по поддержке ветеранов. Я осознаю, если в ноябре 2013 года я выходил за то, чтобы наша страна как-то двигалась в европейском векторе, то сейчас я понимаю, что все изменения зависят от конкретных людей. Кто-то должен все это делать и двигать для того, чтобы все это менялось. Война и все потери, которые мы понесли, особенно потеря друзей, накладывает на меня персональное обязательство делать страну лучше, чем это было до меня.
