Владимир Зеленский и Реджеп Эрдоган во время встречи в Киеве / Фото Офиса Президента Украины

Президент Турции Реджеп Эрдоган стремится решающим образом влиять на ход многих процессов на международной арене. Ярким свидетельством этого является его внезапное желание принять активное участие в вопросе урегулирования ситуации на Востоке Украины.

О перспективах переноса переговоров Трехсторонней контактной группы в Турции, действиях официальной Анкары в случае атаки России на Украину и выборе Эрдогана между Киевом и Москвой – в эксклюзивном интервью сайту 24 канала рассказала кандидат политических наук, старший аналитик Центра исследований современной Турции Евгения Габер.

Госпожа Евгения, Эрдоган заявил, что Турция будет действовать как страна НАТО в случае, если Россия будет наступать на Украину. Что конкретно он имел в виду» />Это не совсем так. Каких-то кардинальных изменений в политике, я думаю, ожидать не стоит. Речь идет о том, что Турция, как член НАТО с 1952 года, имеет вторые по мощи Вооруженные силы в блоке после США, а также как черноморская держава, контролирующая проливы, имеет достаточно рычагов влияния на Россию.

Поскольку Путин неоднократно отвергал предыдущие, более мягкие предложения Турции вернуться к диалогу, слова о совместных с союзниками действиях Анкары стоит воспринимать скорее сквозь призму усиления давления на Москву в дипломатической плоскости.

С какой целью Эрдоган пригласил Путина в Анкару? Так как тот ранее уже давал понять, что предложения об участии турецкой стороны в переговорах по Донбассу его не слишком сильно интересуют. А потом Путин неожиданно взял и согласился…

Для турок важно сохранять рабочие отношения и с Украиной, и с Россией. В нашем случае – это стратегическое партнерство, в случае с Россией – скорее вынужденное сотрудничество. Но в любом случае очевидно, что переход длительной войны в острую фазу ставит перед Турцией очень много сложных вопросов. Так же было с Грузией в 2008 году. И в начале российско-украинской войны в 2014-м соответственно.

Поэтому сложилась ситуация, когда с одной стороны есть принципиальная позиция Анкары в вопросе непризнания незаконной аннексии Крыма, защиты прав крымских татар, стратегического партнерства с Украиной, в том числе и в ВПК.

Важную роль в турецко-российских отношениях играет экономический фактор. Товарооборот между двумя государствами в несколько раз превышает объемы торговли с Украиной, хотя они значительно выросли в последнее время.

Эрдоган и Путин пытаются друг друга переиграть / Фото Getty Images

Интересы Турции и России тесно переплетены между собой. Учитывая такое положение дел, Анкара не хочет рисков в отношениях с Москвой. И в то же время последовательно поддерживает территориальную целостность Украины и наше стремление быть членом НАТО. Поэтому Анкара будет делать все возможное, чтобы не допустить дальнейшей эскалации конфликта.

В то же время не стоит воспринимать комментарии Пескова, как собственное согласие на турецкое посредничество. Расплывчатый ответ российского президента о «готовности посетить Турцию» следует толковать, как попытку сохранить пространство для маневра.

В случае, если переговоры с Западом зайдут в тупик, Москва сможет вернуться к турецкому варианту. А пока россияне только обтекаемо говорят, что эта встреча может состояться в том случае, если графики обоих глав государств совпадут и ситуация это позволит. То есть, на этом этапе ни о какой конкретике не может быть и речи.

Не исключаю, что вариант с Турцией в Москве рассматривают и как шанс (в случае необходимости) показать западным странам свою готовность к конструктивным действиям. Мол, смотрите, нам предложили турки встретиться, вот мы это и сделали. Хотя вовсе не факт, что эта встреча будет иметь какие-то практические результаты.

Турция – самая нейтральная площадка

Оцените перспективы переноса заседаний ТКГ в Стамбул.

Стамбул – хороший вариант. Во-первых, потому что многие российские чиновники находятся под европейскими санкциями, и это делает невозможным перенос переговоров в любое другое государство на европейском континенте.

А во-вторых, Турция – для обеих сторон конфликта является самой нейтральной площадкой. Если бы предложение об изменении места проведения переговоров поступило, к примеру, от Польши или от стран Балтии, то Россия вряд ли бы согласилась с этим.

А как насчет смены самого формата переговоров вслед за сменой места их проведения?

Даже в случае физического переноса переговоров на другую площадку, это не обязательно будет означать изменение переговорного формата. В этом смысле важно понимать, кто будет участвовать в переговорах. Будут ли это те же представители, что были и раньше, или Анкара предложит создание нового альтернативного формата с участием представителей России – Турции – Украины.

Этот вариант мне представляется маловероятным. В любом случае сейчас мы еще не на том этапе, когда можно говорить о переформатировании переговорного процесса и переходе к качественно новым формам урегулирования.

Евгения Габер / Фото предоставлено сайту 24 канала

Между Киевом и Москвой

На чью сторону встанет Турция при условии вступления в мирный процесс: России, Украины или себя самой?

Выбор, безусловно, будет сделан в пользу турецких национальных интересов – и это нормально. Для нас важно, что эти интересы полностью совпадают с нашими. Турция всячески поддерживает суверенитет и территориальную целостность Украины, выступает в защиту прав крымских татар, а также стремится не допустить усиления Москвы в регионе.

В пользу России играет также и геополитический фактор. Взять, к примеру, сотрудничество по С-400 или сирийское направление и фактор миграции. Любое обострение в Сирии автоматически повлечет новую волну беженцев в Турцию.

Как следствие, имея много способов надавить на болевые точки Турции, Россия постарается при первой же возможности их задействовать, чтобы заставить Эрдогана постоянно оглядываться на Москву, выстраивая сотрудничество с Киевом.

Госпожа Евгения, как понять слова турецкого представителя о том, что напряжение невыгодно ни России, ни Украине? Разве не очевидно, что россиянам, как раз таки, выгодно держать нас постоянно в напряжении?

Это традиционная турецкая позиция, неизменная уже на протяжении многих лет. Она заключается в том, что Черное море должно быть морем мира и стабильности.

Если посмотреть на заявления турецких чиновников, еще начиная с 1990-х годов, после окончания Холодной войны, повсюду красной нитью проходит месседж о том, что Черное море должно оставаться демилитаризованной зоной. И любое напряжение в регионе не выгодно ни одной из сторон. Этого нарратива Турция придерживается всегда и везде.

Поэтому, собственно, говоря об отсутствии выгоды от напряжения в черноморском регионе, турки призывают россиян к восстановлению стабильности, возвращению (насколько это возможно) к статусу-кво. С этой точки зрения, мы разделяем такую позицию, если речь идет о милитаризации региона со стороны государства-агрессора. С другой стороны, Турция не желает усиления присутствия НАТО в бассейне Черного моря на постоянной основе, что ограничивает возможности военно-морского сотрудничества со странами Альянса, сводя их к спорадическим визитам в наши порты и совместным учениям.

На фоне эскалации со стороны России и фактической оккупации значительной части Азовского и Черного морей, включая украинские территориальные воды и запасы энергоресурсов, очевидно, что этого недостаточно. И в случае отсутствия более активных шагов в этом направлении, это явно спровоцирует еще большее наращивание военного присутствия российских сил, дальнейшее блокирование отдельных участков Черноморского бассейна, препятствование свободному мореходству и тому подобное.

Как Турция отреагировала на события в Казахстане

Армия Турции – одна из сильнейших в мире / Фото Getty Images

Почему Анкара никак не отреагировала на действия ОДКБ в Казахстане? Разве же он не входит в зону распространения идеологии пантюркизма?

Во-первых, Турция официально отвергает любые упреки в попытках возвращения к идеологии пантюркизма, по крайней мере в его понимании начала 1990-х годов. Во-вторых, Анкара достаточно быстро отреагировала на ввод войск ОДКБ в Казахстан. Политические консультации состоялись почти сразу. В частности, в формате видеоконференции был проведен саммит Организации тюркских государств.

Более того, еще в ноябре прошлого года состоялся очередной саммит Совета сотрудничества тюркоязычных государств, или Тюркского совета, на котором организация была переименована в Организацию тюркских государств. Это свидетельствует прежде всего об усилении политической и экономической составляющей в ее деятельности, в отличие от развития преимущественно культурно-гуманитарных связей, как это было до сих пор.

Более маргинальные националистические силы в Турции после событий в Казахстане даже призывали создать собственную «армию» Тюркского совета, ссылаясь на образец совместных военных сил ОДКБ.

На официальном уровне турки пока не рассматривают создание подобных вооруженных формирований, но и не исключают такой возможности в будущем. Военное руководство страны заявляло о том, что будет следить за развитием событий и, в случае необходимости, вынесет на повестку дня совместные инициативы относительно безопасности.

Поэтому, если раньше пантюркизм сводился к укреплению связей на основе общего культурного наследства и родства тюркских сообществ, то теперь, с укреплением российских позиций в регионе, политика Турции на тюркском направлении приобретает несколько иную форму и содержание с акцентом на экономику и безопасность. Конечно, что ни о каких реинкарнациях «Великого Турана» в форме конфедеративной квази-державы от западного Китая до Балкан тоже речь не идет.

Эрдоган хитрит – Турция не хочет ссориться с Россией, помогая Украине: смотрите видео