Революция Достоинства изменила мир студенчества / Коллаж 24 канала, автор дизайна – Александр Данилюк

«Независимость не падает с неба. И важность того, удержим ли мы это – была большой», – так вспоминают Революцию Достоинства бывшие студенты, которые 8 лет назад вышли на Майдан, несмотря на давление руководства вуза.

21 ноября 2013 года, за неделю до Саммита в Вильнюсе, правительство Азарова обнародовало решение отказаться от подписания Соглашения об ассоциации с Европейским Союзом. На Майдан Незалежности начинают выходить люди, в том числе и студенты.

В очередную годовщину Революции Достоинства вспомним, как все это происходило. В рамках проекта «Баррикады Достоинства» мы поговорили с выпускниками Национального медицинского университета имени А. А. Богомольца о том, ради чего они выходили на Майдан и какими помнят конец осени 2013 и начало 2014 года.

«За европейские ценности и против коррумпированности»

Владислав Шаповал говорит, что выходил за европейские ценности, против коррумпированности во власти и, собственно, в университете, где учился. Молодой человек вспоминает, что в то время министером здравоохранения Украины в правительстве Азарова была Раиса Богатырева. Когда начались события на Майдане, она посещала университет.

Она прямо на лекции заявила, что врачи должны быть нейтральными в этом вопросе, что мне очень не понравилось, поэтому я начал ей ставить вопрос не по сценарию. Через день обо мне ходили слухи, что меня отчислят из университета, хотя на самом деле такого не случилось.
– говорит он.

Студенты на Евромайдане / Фото из личного архива Владислава Шаповала

Шаповал рассказывает, что студентам закрывали двери в вуз и из вуза, чтобы они не ходили на митинги, хотя официального заявления или какого-либо положения об этом у руководства не было. Вместе с единомышленниками и на свой страх они шли посреди пар или после них на митинг. Впоследствии организовывали сбор средств на Майдан.

Ходил туда, потому что моя точка зрения, что общество начинается с каждого из нас. Я думаю, так многие студенты вели себя, кому была небезразлична судьба нашей страны и вуза,
– добавил он.

Пик студенческих протестов был за неделю до разгона. В ночь избиения студентов Шаповал не был, так как «была какая-то крошка уныния, что это все бесполезно». По словам молодого человека, его мать с коллегами по работе отправляли автобусами на «Антимайдан», платили какую-то минимальную сумму и угрожали увольнением. По его мнению, Революция Достоинства очень сильно повлияла на культурное пространство.

Наконец, после него у нас происходит возрождение нашей культуры и появляется более четкое понимание ценностного пространства. Я идентифицирую себя с украинским культурным полем, поскольку Майдан дал толчок этому. Рад подписанию того же безвиза. Есть еще много работы, Майдан до сих пор продолжается, по крайней мере, у меня в душе,
– отмечает Молодой человек.

Бывший студент говорит, что Майдан до сих пор продолжается, по крайней мере, у него в душе / Фото из личного архива Владислава Шаповала

«Не высовывайся»

Станиславу Кравчуку исполнилось 18 лет, когда начались события на Майдане. Молодой человек рассказывает, что медицина – своеобразная законсервированная среда, куда с запозданием приходят инновации. То же касается медицинских университетов, где царит девиз «не высовывайся».

Это максимально угнетенная среда, где людей обезличивают в течение шести лет. Соответственно, ожидать какого-то патриотического подъема от такой среды, как я сейчас понимаю, не нужно было. То есть, большая часть студентов «не высовывалась». Такое же мнение транслировалось администрацией вуза,
– говорит Кравчук.

Когда ты попадаешь не сформированным человеком в среду, где списать, платить и «решать» – это норма и вещи, которые случаются на постоянной основе, то ты не можешь понять, что может быть где-то по-другому.

Станислав Кравчук / Фото 24 канала, Валентини Полищук

Молодой человек вспоминает, когда в университет, где он учился, пришли студенты КПИ имени Игоря Сикорского. Они звали, чтобы студенты присоединились к колонне, которая будет двигаться на Майдан. Звучали слоганы «медики нации против деградации» и «студенты выходите».

Я помню, насколько испугалась наша администрация. Нас, первокурсников, закрыли в лекционной аудитории против нашей воли и посадили там два потока студентов, это где-то 20 групп. О покойниках плохо не говорят или говорят только правду,
– говорит он.

И вспомнил: «Уже покойный заведующий кафедрой анатомии нам говорил, что «все, что там (на Майдане – 24 канал) делается – от плохого, что это не хорошо».

Кравчук отмечает, что это было очень неприятно, ведь держали в аудитории студентов против их воли, в замкнутой среде, как рыбок в аквариуме. Однако большинство студентов считали, что не нужно об этом высказываться вообще. Так как никто не хочет рисковать, чтобы не выгнали из университета.

По его словам, это касалось не только Майдана. На событиях, когда нужно было высказать какое-то не такое мнение, которое было у администрации, то все же большинство предпочитало не называть вещи своими именами.

Я это называю, если есть слон в доме, то часто этого слона не замечали. Это проблема медицинской среды, где нет простого решения и это «болото будет еще долго распутываться»,
– отмечает Кравчук.

Кравчук говорит, что студентов удерживали в аудитории против их воли»/ Фото 24 канала, Валентини Полищук

О том, что студенты ходят на Майдан, в университете знали. И когда начались более серьезные вещи, то в общежитии участились проверки из деканата, чтобы контролировать и агитировать не ходить.

По моему сегодняшнему мнению, когда человек попадает в такую ​​среду, где не учат волеизъявлению, то и вопросов лишних люди не задают. На тебя смотрят криво, если ты задаешь лишний вопрос,
– добавил он.

«Я чувствовал, что делается что-то великое»

Молодой человек рассказывает, что у него было другое воспитание. Он заканчивал лицей в Волынской области, где культивировалась патриотичность. К тому же он был и из такой семьи.

Как минимум это было интересно пойти и посмотреть. Я чувствовал, что делается что-то великое и неплохо бы принять в этом участие. Мне казалось, что это вообще «бинго», потому что помню, что я чуть ли не волосы на себе рвал, когда была Оранжевая революция и я был где-то в третьем классе,
– говорит он.

На Революции Достоинства был с первого дня. Приходил сюда после пар и выходных. Придя на Майдан, сразу пошел в здание КГГА и представился медиком, однако не рассказал, на каком курсе учится. Молодой человек помнит, что сказал, что хочет быть медиком на Майдане. Ему дали базовые вещи, и он стал помогать. Поначалу это был мирный митинг, но его характер поменялся кардинально после первого разгона. Уже тогда начали выходить «марши-миллионники».

Каждый там был нужен даже одним фактом – своим присутствием. Отстоять идею – от слова стоять, то есть быть частью этого коллектива, потому что это важно. Но впервые я почувствовал свою потребность во время событий на Грушевского, когда я как медик-первокурсник, что мог, то и делал. Например, я оказывал помощь людям с химическими ожогами слизистых,
– рассказывает он.

«Всё пылает, дым, «мордор» вокруг»

Молодой человек говорит, что были такие дни, когда от новостей не отрывался. Были и моменты затишья, когда казалось, что Майдан разгонят. Однако затем снова режим допускал какую-то ошибку и люди снова выходили на большие марши.

Я понимал, что где-то я буду нужен, что Янукович и все это кодло – не норма, а пророссийское движение – это было вообще не близко мне. И собственно я выходил больше не «за», а «против»,
– говорит он.

«Я понимал, что где-нибудь буду нужен» / Фото 24 канала, Валентини Полищук

Кравчук вспоминает, когда впервые увидел большую колонну «Беркута» «во всей его красоте, которая заполонила улицу между Михайловским собором и Украинским домом». Говорит, что силовиков называли еще «черной икрой» из-за черных шлемов. Они стояли и начали теснить митингующих на Европейской площади.

Кажется, это была первая стичка. Я первый раз нюхнул, как пахнет слезоточивый газ. Была первая толкотня, я снял шапку у какого-то «беркутовца» – первый сувенир. Было интересно, я бы не сказал, что было страшно. Страшно делается позже, когда анализируешь эти события, когда понимаешь, что действительно люди умирали,
– добавляет он.

«Беркут» во время Революции Достоинства / Фото «Украинской недели»

Майдан всегда проходил «волнами», то выходили миллион людей, то все стихало. Но больше всего запомнилось сопротивление, те стычки, которые были, говорит Кравчук.

Все пылает, дым, «мордор» вокруг. Очень запомнилась массовость. Я стоял у Октябрьского дворца и действительно весь Майдан был, это просто было море людей и ты понимал, что это массовое явление, что большая часть Украины делает свой выбор в сторону Европы,
– добавил молодой человек.

И продолжил: «Помню и как носили на носилках раненых. Раны были на лицах, их зашивали вживую, без обезболивания, в помещениях или НАН Украины или в библиотеке на Грушевского».

Кравчук рассказывает, что в день, когда было больше всего смертей, также был на Майдане со своим коллегой Богданом, который сейчас работает врачом-анестезиологом. По его словам, все понимали, что что-то делается, но никто не мог представить, насколько. Направляясь к гуще событий, в центре парни увидели два автобуса с крымскими номерами. Там сидели спецотряды с дробовиками.

Кравчук вместе со своим другом в тот день ходили в аптеки и покупали лекарства для раненых. И впоследствии начали привозить раненых с огнестрельными ранениями. Среди них он узнал и своего земляка, у которого была прострелена нога. Впоследствии молодые люди отправились в Михайловский собор и сказали, что хотят что-нибудь делать.

Нас машиной отвезли в КГГА, где дали каски, наборы каких-то медицинских средств. И мы уже должны были идти под мост в сторону Шелковичной, где собственно и стреляли. Какая-то врач схватила нас за руки и говорит: «Вы что одурели, ребята? Сколько вам лет? Вы никуда не уйдете». Она забрала у нас каски, аптечки, погасила наш юношеский пыл и сказала идти перебирать лекарства,
– вспоминает он.

Несмотря на то, что это был тот день, когда больше всего убили активистов, ощущения, что там убивали – не было, говорит Кравчук. А понял это только когда увидел накрытые тела на щитах в Михайловском соборе.

Расстрелы на Майдане / Фото из архива 24 канала

Когда стычки продолжались всю ночь, когда стреляли, когда бросали «коктейли Молотова», тогда молодой человек оставался ночевать на Майдане. Говорит, что очень запомнился холод. А когда были более спокойные времена, то на сцене постоянно выступали политики, музыканты и активисты. Однако когда уже были активные события, то везде горел огонь и шел дым.

Была какофония стука металла, когда стучали женщины, мужчины. Это были как кадры из «Властелина Колец». Были футбольные хулиганы, которые прям пришли подвижевать, покидать брусчаткой, у них «чесались кулаки», чтобы вступить в драку. Были какие-то интеллигенты, которые просто стучали по металлу. Были «самообразованные инженеры», создававшие эти «коктейли Молотова». То есть, был очень-очень разный народ,
– добавил он.

Кравчук говорит, что люди вышли, потому что у них просто «накипело». Ведь в Украине есть проблемы в каждой сфере и часто они очень мелочно-болезненны. По его мнению, больше всего донимает коррупция и отсутствие верховенства права.

Если говорить о медицинской сфере, то на должность примут врача не с лучшей квалификацией, компетенцией, а потому, что он чей-то кум, брат, сват. И я думаю, что эти вещи достали,
– отмечает молодой человек.

Он говорит, что многие люди уже побывали за границей и понимали, что Европа – это глобально хорошо. Там ведь есть социальные стандарты, ценности, которые касаются демократии и на деле подтверждено, что права человека будут охраняться. По словам Кравчука, люди понимали, что «Россия – это антиУкраина, это еще меньшая возможность проталкивания украинского языка, песни, Россия – это строительство стен между Украиной и этим европейским миром».

Был ряд причин, одна из них – несправедливость, против которой они вышли, а другая – против пути на Восток,
– добавил он.

«Важность того, мы это удержим – была большой»

Майдан произвел сдвиг в головах. Молодой человек отмечает, что «стал свидетелем, когда хрупкие девушки на каблуках, с маникюром выдирали эту брусчатку и передавали в ряд. Когда люди, независимо от своего социального происхождения, стояли за ценности, за европейский выбор, против азиатской России».

Он говорит, что «независимость не падает с неба. И это был тот момент, когда нужно было проверить наши мышцы на силу, сможем ли мы устоять, сможем ли удержать. И важность того, мы это удержим – была большой».

Роксолана Денисюк говорит, что училась тогда на четвертом курсе и пары в медицинском проходили на клинических базах в больницах. Поэтому там каких-либо ограничений по поводу посещения Майдана не было. Но с пар никого не отпускали.

Мы могли ходить туда в свое свободное время. Первые три курса училась в основных корпусах университета. Там, якобы, было указание никого никуда не отпускать, даже на перерывы. Ворота в университет были закрыты,
– вспоминает девушка.

На Майдан начала выходить после 30 ноября, когда произошел силовой разгон мирного протеста и избили студентов. По словам Денисюк, даже тогда мнения студенчества разделились – кто-то поддерживал Майдан, кто-то был категорически против, а кому-то было все равно. В группе, где она училась, большинство все же поддерживали революцию.

Как только увидели, что произошло ночью – сразу с друзьями и родными поехали на Михайловскую. С того времени на Майдане мы были каждое воскресенье и в свободное время, пока не убежал Янукович. Мы вышли против тотальной несправедливости и коррупции, царившей в нашей стране на тот момент,
– говорит она.

Студенты вышли на Майдан против несправедливости и коррупции / Фото из личного архива Роксоланы Денисюк

Больше всего студенты ожидали падения уровня коррупции, особенно в медицине, отдаления от России, смены власти на более профессиональных и достойных людей.

Денисюк вспоминает, что были в самые жаркие дни на Майдане тоже. На Крещение с друзьями были на Грушевского. Затем разбирали лекарство в медпункте в доме Профсоюзов. 18-19 февраля были на Крещатике и делали все подручные работы, которые только могли. Также были в телефонной сотне и координировали людей, которые хотели помочь Майдану.

Девушка отмечает, что после Революции Достоинства стала более решительной в своих убеждениях и взглядах, перестала бояться отстаивать свое мнение. А в Украине часть людей наконец осознала, что они украинцы, что очень важно.