Почему коррупция такая живучая и причем здесь солидарная ответственность

С коррупцией сталкивается почти каждый гражданин Украины, взаимодействуя с государственными органами. Медицина, образование, полиция, суды и т. д. сегодня насквозь поражены этим «вирусом». По собственной инициативе или в результате вымогательства обыватель дает взятки за те услуги, которые он должен получать по закону, или же за право получать поддержку государства на «особых условиях».

На первый взгляд, коррупционные схемы дают преимущества обеим сторонам: можно получить что-то в обход очереди, условий, правил. Знакомства и количество денег заставляют государственный аппарат работать на человека и в его интересах, а также открывают возможности для роста бизнеса. Правда, теневого. Но он все равно создает рабочие места – что в стране, движущейся к экономическому краху, выглядит оптимистично.

В то же время коррупция разрушает: давая время выжить и отложить реформы, она ограждает нас от мирового кризиса и приближает его одновременно. Все медийные ресурсы пестрят заголовками о том, что Украина на первом месте по уровню коррупции, и том, насколько это фатально для развития страны. Власть с этим явлением якобы пытается всеми силами бороться – создает специальные органы, ужесточает контроль за финпотоками и прочую отчетность.

Удается ли наладить работу?

26 мая нынешнего года генпрокурор Украины Ирина Венедиктова опубликовала видео, в котором обвинила руководство и прокуроров Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП) в ненадлежащем исполнении служебных обязанностей. В итоге руководитель САП Назар Холодницкий написал заявление об отставке (на эту должность он был назначен 30 ноября 2015 года; срок полномочий истекал в ноябре 2020-го).

В начале июня генпрокурор заявила, что служебные расследования в отношении Назара Холодницкого подтвердили ряд нарушений в его работе.

В свою очередь экс-руководитель САП, перечисляя свои достижения и испытания на должности, основным из вызовов назвал «полное неприятие» САП и НАБУ со стороны Генпрокуратуры как государственных институтов. И добавил: за время его каденции сменилось четыре генпрокурора, каждый из которых «своим собственным способом хотел создать режим подотчетности САП».

Данная ситуация нормальная для взрослеющего государства. Но она не должна оказаться законсервированной еще на долгие годы.

Откуда берется коррупция?

Коррупционная система принципиально устроена так, что является самоорганизующейся и обладает просто фантастической способностью адаптироваться к неблагоприятным условиям. А еще у коррупционной системы потрясающе развит иммунитет – она мгновенно отторгает чужеродное тело. Честный полицейский в этой среде не выживает, как белая ворона в черной стае. Сам уходит, не выдержав безденежья, неприязни сослуживцев, придирок или откровенных «подстав» со стороны начальства.

Кроме того, коррупция окончательно уничтожает стимулы к созидательному труду. Зачем трудиться, что-то производить, когда легче получать с помощью обмана и воровства? Такой себе современный феодализм (неосредневековье), в котором чиновник выступает в роли феодала, а предприниматель – в роли  вассала.

Следует обратить внимание, что объектом коррупционных сделок становится не только государственное имущество, но и сама власть (получение мест и должностей в законодательных, исполнительных, судебных органах власти; получение нужных решений от органов власти и т. д.). Уничтожение государства чревато катастрофическими последствиями для всего народа. Сценариев тут предостаточно. Например, окончательное превращение страны в колонию.

Служебное положение в различных организациях может давать человеку доступ к тем или иным ресурсам (финансовым, материальным, информационным). А злоупотребление этим положением может выразиться в том, что данный человек просто украдет вверенные ему ресурсы. Суть коррупции – хищение или иной способ отъема (незаконного отчуждения) имущества. Прежде всего, государственного. Но это также может быть имущество негосударственных организаций и предприятий, отдельных граждан.

Принято считать, что основными участниками коррупционной деятельности являются взяткодатель и взяткополучатель. То есть коррупция – двусторонняя сделка между первым и вторым, согласно которой второй оказывает первому какую-то услугу или предоставляет какой-то ресурс в обмен на вознаграждение, которое и называется взяткой.

Главный в этой схеме – взяткополучатель. Им может быть государственный чиновник любого уровня, служащий государственной организации. Взяткодатели – простые граждане, начиная со студентов и пенсионеров, заканчивая предпринимателями.

Украина за два года поднялась с 7-го места на 1-е в рейтинге коррумпированности бизнес-сфер. Об этом свидетельствуют данные международного исследования, обнародованного британской аудиторской компанией Ernst&Young. В рамках исследования в период с ноября 2016 по январь 2017 года в 41 стране было проведено 4100 интервью с членами совета директоров или старшими менеджерами компаний.

Согласно результатам исследования, наибольшие коррупционные риски для ведения бизнеса в стране усматривают представители украинских компаний – 88% респондентов ответили утвердительно на вопрос, сталкиваются ли они с коррупцией в бизнесе. При этом два года назад аналогичное исследование показало 80% случаев.

Никто не задумывается о переменах на государственном уровне, когда можно хоть и тяжелым трудом, но заработать на пропитание. Здесь стоит сделать оговорку: люди не идут на баррикады ровно до тех пор, пока есть источник хотя бы относительно достаточного заработка. Однако, когда безработица достигает критического уровня (человек обнаруживает, что холодильник пуст), в стране происходит революция. Пока же страна пребывает в состоянии стагнации, люди сами будут поддерживать коррупционные схемы, поскольку выгоды, полученные коррупционным путем, все равно будут важнее, чем перспектива быть «голодным, но честным».

Эта гипотеза подтверждается и другими проведенными исследованиями.

Кто и как изучал коррупционные схемы?

Никлас Коссов задался вопросом о том, сумеет ли украинское гражданское общество, взявшее инициативу в свои руки во время Майдана, перерасти в широкое антикоррупционное движение.

Основываясь на данных из стран Восточной Европы и Центральной Азии за восемь лет, где ранее массовые протесты привели к значительному укреплению институтов гражданского общества, Коссов пришел к выводу, что там, где власти поддерживали или просто не вмешивались в деятельность общественных организаций, ситуация с коррупцией оказалась значительно лучше. (Niklas Kossov. The Role of Civil Society in Anti-Corruption: the Story of Ukraine)

Ю Сонъён в свою очередь доказывает, что демократические государства по своей природе менее коррумпированы, чем авторитарные. При этом он обращает внимание на то, что уровень коррупции сильно коррелирует с тем, насколько демократическая традиция и практика укоренились в стране (Jong Sung You. Inequality and Corruption in Democracies: a Vicious Сycle).

Говоря о странах с низким уровнем развития демократии, автор выделяет ряд институциональных факторов, способствующих коррупции. Доминирование лоббистов крупного бизнеса в политике, с одной стороны, и существенный разрыв между богатыми и бедными – с другой, приводят к расхождению интересов власть имущих и большинства граждан.

Как победить коррупцию?

Некоторые верят, что можно выстроить систему управления таким образом, что брать взятки будет невыгодно. Якобы на Западе чиновники не берут взяток, потому что им выгоднее работать честно – у них высокие зарплаты, социальный статус и т. д. Так стоит ли брать взятку в $100, если есть риск потерять все – карьеру, работу, уважение окружающих? Поэтому якобы и в Украине надо поднять зарплаты чиновникам, чтобы они дорожили своим местом – и тогда наступит благодать и заработает правовое государство.

Ойген Димант в своем исследовании доказывает (Eugen Dimant. Wages Increases for Public Officials: not Such a Good Idea After All?): повышение заработной платы госслужащим (а это распространенный во многих государствах способ упреждающего противодействия коррупции) далеко не так эффективно, как представляется многим. Димант утверждает, что логика «чем больше платят, тем меньше хочется рисковать, боясь потерять место» не работает.

Повысь новым полицейским зарплату до 30 000 грн в месяц – сразу такса подскочит, по мелочи брать не будут, за пересечение двойной сплошной сдерут в пять раз больше. Причем жертва коррупции будет этому безумно рада – даже сама предложит, станет умолять взять деньгами, потому что лишение прав (по закону) – это гораздо хуже, чем потеря каких-то $100. Ведь получить водительские права стоит раза в два дороже, не говоря уже о потери времени.

Невозможно заменить «плохих» чиновников «хорошими», потому что «хорошие» как таковые отсутствуют. Уволим пьющих – толку ноль. Уволим откровенно глупых – пользы не будет. Уволим наглых – тот же результат, то есть никакого. Уволим всех, кто был замечен или просто заподозрен в садизме? – коррумпированность системы не снизится. Жертв среди мирного населения станет меньше, но поборы на дорогах не прекратятся и такса на «заминку» уголовного дела не снизится.

Какой может быть выход из данной ситуации для Украины?

Необходимо ввести правило, согласно которому руководитель при любых обстоятельствах несет ответственность за провал, допущенный его непосредственным подчиненным. Например, если заместитель начальника райотдела полиции пойман на взятке – он получает тюремный срок, а начальник райотдела понижается в звании. И так везде и во всем. Тогда уж точно к подбору кадров в органах будут относиться внимательнее.

Разумеется, чтобы такая система ответственности реально действовала, необходимо дать руководителю любого ранга свободу в кадровой политике, чтобы он не мог откупиться или посетовать, что, дескать, аппарат достался ему от предшественника. В этом случае и ротация руководящих кадров будет происходить иначе, ведь со сменой высшего руководителя нижестоящие начальники автоматически теряют насиженные места. Следовательно, у них появляется стимул к более усердной работе, поскольку провал каждого из них может фатальным образом отразиться на карьере всего руководящего состава.

Также стоит упомянуть о привилегиях. Их надлежит не только упразднить, но и законодательно запретить. Никаких персональных авто у мэра или губернатора (или любого другого служебного лица) быть не должно, тем более никакого джипа сопровождения с охраной. По закону, у нас все граждане равны, и чиновник не имеет больших прав на обеспечение своей безопасности, чем налогоплательщик, содержащий этого чиновника. Хочешь жить в безопасности – обеспечь ее для всех.

Успех дела всегда обеспечивают умные подчиненные. И всякий руководитель, каким бы гением он ни был, не сможет работать за весь коллектив. Главная задача умного начальника – подобрать умных исполнителей. Малоумные окажутся никому не нужны, тем более, если руководитель будет нести с ними солидарную ответственность за их провалы.

Основные пути решения на пути эффективного антикоррупционного законодательства следующие:

• Политическая воля к борьбе с коррупцией сверху (хватит 5% идейных граждан из числа обычного населения).
• Развитая система гражданского контроля снизу.
• Прозрачность в работе госорганов путем перевода всего документооборота в электронную форму с публичным доступом.
• Лишение представителей власти каких-либо преимуществ перед остальными гражданами (уничтожение системы привилегий).
• Равенство всех перед законом (лишение элиты фактического иммунитета и неприкосновенности).

Вышеописанная система предельно проста. Но работать она начнет лишь в том случае, если аппарат будет непрерывно очищаться от «гнилого» трудового ресурса. Вариантов тут всего два: либо во главе пирамиды должен постоянно находиться жесткий менеджер, который будет держать аппарат в жестких рамках и периодически устраивать «показательную порку», либо роль всевидящего менеджера должно взять на себя само общество. То есть каждый гражданин должен стать как бы коллективным управленцем и следить за тем, чтобы аппарат «держал себя в руках».

 

АЛЕКСАНДР ТАЛАМАНЧУК