Новые лица по-немецки / Getty Images
На этой неделе социал-демократ Олаф Шольц станет новым федеральным канцлером Германии. 16-летнее правление Ангелы Меркель подошло к концу.
Смена власти в ведущем государстве Евросоюза происходит на тревожном фоне: у границ ЕС продолжается искусственный миграционный кризис, у наших границ скапливаются российские войска, а немецкое издание Bild публикует план возможного московского вторжения с захватом двух третей Украины.
Стоит ли ждать смены курса
Разумеется, новое руководство ФРГ не сможет оставаться в стороне от происходящего. Герр Шольц еще летом высказался о недопустимости агрессии и силового передела территорий: «Россия нарушила это, аннексировав Крым, что стало очень и очень большой проблемой. У нас также по-прежнему проблемы из-за сложной ситуации на востоке Украины. Поэтому необходимо, чтобы все вернулись к верховенству права, а не к праву более сильного».
Эксперты считают, что внешняя политика Берлина не претерпит серьезных изменений, и Шольц постарается сохранить линию Меркель. Линию, не всегда совпадающую с украинскими интересами – как доказала история с «Северным потоком-2» – но все же предусматривающую сдерживание Кремля.
Однако, помимо политической преемственности, для Украины важен и политический масштаб нового канцлера.
Все эти годы Ангела Меркель оставалась не только главой ФРГ, но и неофициальным лидером Евросоюза. Благодаря железной канцлерин было впору перефразировать старый советский лозунг: «Мы говорим – ЕС, подразумеваем – Германия».
Украинцы могли предъявлять к Меркель сколько угодно справедливых претензий, но консолидированная позиция Европы по российскому вопросу стала личной заслугой фрау Ангелы. За семь лет ни одному государству ЕС так и не удалась спрыгнуть с поезда антикремлевских санкций: хотя желающие были и есть.
Какие вызовы стоят перед Шольцем
Справится ли преемник Меркель с этой ролью» />Как далеко способен зайти российский диктатор, проверяя европейскую силу и слабость, известно только ему одному. Но для Киева последствия этой проверки могут оказаться куда болезненнее, чем для Берлина.
