И почему незнание законов эволюции мирового энергорынка не освобождает от ответственности

Фото: pixabay

Украинские планы по сокращению потребления газа больше напоминают популизм звезд американского кинематографа, вовлеченных в экологическую политику. И при этом не отражают реальные возможности для решения проблемы роста национальной экономики и сокращения вредных выбросов для борьбы с климатическими изменениями. Почему так происходит, разбирался Mind.

В ответ на очередную волну словесной атаки против строительства газопровода «Северный поток-2» для поставок российского газа в Европу, министр экономики Германии Петер Альтмайер в интервью Reuters, которое информагентство вчера опубликовало на своем сайте, подчеркнул необходимость сохранения газового транзита через Украину после 2019 года. По его словам, от выполнения этого условия зависит, будет ли завершен новый проект «Газпрома».

Похожую точку зрения ранее высказывала канцлер ФРГ Ангела Меркель во время визита в Киев. Она полагает, что Берлин сможет использовать «Северный поток – 2» в качестве инструмента контроля и влияния на агрессивную политику Кремля, в том числе для защиты интересов Украины, поскольку получит возможность управлять потоками российского газа.

Но обозначенные возможности – не основная причина, которая заставляет ФРГ рассчитывать на расширение газотранспортной инфраструктуры в партнерстве с «Газпромом». Как отметил Петер Альтмайер, в ближайшие годы Европа и, в частности, Германия, столкнутся с «сильным ростом спроса на газ». Для этого страны региона в дополнение к долгосрочным газовым контрактам строят терминалы для импорта сжиженного природного газа (СПГ) от разных производителей, чтоб диверсифицировать поставки и тем самым обеспечить стабильность газообеспечения, а также укрепить энергобезопасность региона.

Сколько газа потребуется миру? Подобные ожидания заложены в последнем прогнозе Международного энергетического агенства (МЭА, структура Организации экономического сотрудничества и развития), опубликованном месяц назад. В обновленной редакции этого документа говорится, что годовое потребление газа в мире вырастет почти до 5,4 трлн куб. м (+43,8% к 2017 году), а к 2040 году торговля газом вырастет до 1289 млрд куб. м в год. Более четверти всех мировых поставок, как предсказывает МЭА, будет обеспечивать Россия.

Главный сейчас для российского газа рынок – страны Евросоюза – к 2040 году перестанет быть таковым, считают в МЭА. В середине 2020-х гг. спрос на импортный газ в Европе достигнет максимума – 409 млрд куб. м в год, а доля российского газа, как и сейчас, будет держаться примерно на отметке 37%. Затем спрос на газ в Европе начнет падать, но одновременно с этим будет падать и внутренняя европейская добыча, так что к 2040 г. российский экспорт станет примерно 140 млрд куб. м в год, прогнозируют аналитики МЭА.

Жесткая стратегия трубопроводного экспорта, основанная на монополии «Газпрома», может не выдержать конкуренции с интенсивно растущим предложением СПГ, в том числе российскими игроками, пишут аналитики МЭА. Развитие торговли СПГ в конечном счете может стать причиной принципиального изменения отношения России к экспорту трубопроводного газа, предполагают они. СПГ в прогнозе МЭА уделяется существенная роль – на него, считают его авторы, к 2040 году будет приходиться около 60% мировой торговли газом.

Почему Украина «не в тренде»? Заявление немецкого министра и прогноз МЭА, в которых акцентируется на тенденции роста спроса на газ в ближайшие 20 лет, заставляют также иначе взглянуть на решение проблемы энергоэффективности в Украине. Официальную позицию в этом вопросе отражает Государственное агентство энергоэффективности. В материалах на его сайте говорится о главной цели – «сокращение потребления и замещение газа».

На первый взгляд, это действительно актуальная проблема для Украины, экономика которой долгие годы развивалась благодаря поставкам сравнительно недорогого российского газа. Тесные дружеские связи Москвы и Киева позволяли украинскому бизнесу игнорировать вопрос о сокращении затрат на энергоресурсы. Но когда политический конфликт между странами закрыл доступ к дешевому импорту от «Газпрома», ситуация заставила предпринимать решительные меры для оптимизации потребления газа в разных секторах экономики. Эффект не заставил себя долго ждать. По данным Госэнергоэффективности, которое ссылается на статистику НАК «Нафтогаз Украины», с 2014 по 2017 год потребление газа на внутреннем рынке упало на 24% (без учета данных по аннексированному Крыму и оккупированных территорий Донбасса). А к 2022 году есть потенциал сократить этот показатель еще на 27%.

Проблема в том, что такой прогноз скорее отражает политическую целесообразность, но игнорирует эволюцию энергорынка, завязанную на решении климатических проблем и постепенном переходе от ископаемых видов топлива к возобновляемым источникам как основным в энергообеспечении потребителей.

Что такое «энергетический переход»? Особенность этого энергетического перехода (он также называется «энергетическим транзитом») – в том, что вместо угля и нефтепродуктов, представляющих наибольшую угрозу для экологии и климата, основная роль в энергоснабжении на определенном этапе отводится природному газу.

Технологии возобновляемой энергетики еще не способны стабильно удовлетворять потребительский спрос по приемлемым ценам. Поэтому правительства передовых западных экономик делают ставку на использование природного газа, который из всех видов ископаемого топлива сейчас становится наиболее достойной и доступной альтернативой энергоресурсам, причиняющим значительный вред окружающей среде. Ведь энергоэффективность – это не синоним сокращения в части потребления энергоресурсов, а их эффективное использование, что не всегда говорит о целесообразности уменьшения в расходах.  Следовательно, на первый план выходят не количественные изменения в стратегии энергопотребления, а прежде всего – качественные. На этом, в частности, построен прогноз МЭА до 2040 года, в котором говорится о тенденции к росту потребления газа в мире для энергоэффективности.

Почему газа потребуется больше? Энергетический переход к возобновляемым источникам через увеличение использования газа в энергосистеме – это также концепция современной экономики Германии и Франции – ключевых стран ЕС, компании которых стали партнерами «Газпрома» по «Северному потоку – 2» (кроме немецких Wintershall и Uniper, к его строительству присоединились также австрийская OMV, французская Engie, британско-голландская Shell).

Наращивание потребления газа – это также современная реальность экономики США. Но здесь в среде общественных активистов появились противники его распространения. Они опасаются последствий фрекинга – технологии добычи сланцевого газа, благодаря которой США укрепили свою значимость на политической и экономической карте мира. В специфическую кампанию оказались втянуты даже голливудские звезды Джейн Фонда и Марк Руффало, а также медиа-магнат Тед Тёрнер. Но как справедливо заметил автор публикации в Forbes – инженер-химик с 25-летним опытом в нефтегазовой отрасли Роберт Рэпьер, «природный газ уже стал тем переходным топливом, мостом в будущее возобновляемой энергетики, но его оппоненты предпочитают это не замечать».

Зачем Украине больше газа? Опыт западных стран говорит о том, что возможности для увеличения потребления газа существуют и в Украине, власти которой декларируют планы обеспечить рост национальной экономики. Это является одним из важных условий для достижения такой цели, если государство также стремится заботиться об окружающей среде и выполнении международных обязательств по борьбе с изменением климата.

Но сейчас, когда между Москвой и Киевом развивается политический конфликт, эта тема не занимает ведущее место в повестке дня правительства и других структур в системе государственного управления. Ведь иначе пришлось бы властям говорить не столько о замещении газа, сколько о снижении затрат на его импорт. А это сложно решаемая задача без урегулирования противостояния с Москвой. На европейском рынке пока нет альтернативных поставщиков, способных завлечь покупателей более конкурентоспособными предложениями, чем «Газпром», поэтому российский газ остается востребованным ресурсом. Минувшей осенью спрос европейских трейдеров на голубое топливо превысил ожидания «Газпрома», организовавшего для них торги на собственной электронной площадке.

Предпосылки для налаживания газовых отношений Москвы и Киева заложены в конфликте вокруг «Северного потока – 2», несмотря на те политические страсти, которые он спровоцировал по обе стороны Атлантики. Германия, судя по всему, не настроена уступать оппонентам проекта и прислушиваться к призывам США и Украины. Об этом говорит министр экономики страны Петер Альтмайер. В интервью Reuters он подчеркнул, что на позицию Берлина по «Северному потоку-2» не повлияет даже «большая ошибка» России в Керченском проливе, когда были захвачены украинские военные корабли, но она «не улучшила позицию России в иных вопросах».

А это значит, что Украине предстоят большие переговоры при участии Евросоюза, Германии и России, в ходе которых должны быть решены спорные вопросы в газовых делах, волнующие все причастные стороны. Цель Берлина – не только обеспечить свою экономику сравнительно доступным российским газом, но и сохранить политическое лидерство в Евросоюзе, которое невозможно без согласования интересов с другими участниками этого регионального объединения, а также его соседями. По предварительной информации, такие многосторонние переговоры могут начаться уже через месяц, в январе 2019 года.

Telegram-канал автора: ROTHSCHILD QUEST: ENERGY TRENDS