Жизнь в оккупации принуждает к радикальным шагам / Ольга Черненко
В оккупированном русскими Луганске у детей нет будущего. Местные гауляйтеры вытравливают все украинское и пытаются укоренить «русский мир». Родители, чьи дети стали заложниками принудительной русификации, пытаются противостоять этому нашествию, кто как может.
История эта, по большому счету, о продуманных взрослых. Той самой «мудрой Эльзе» из старинной немецкой сказки, которая думала на несколько шагов вперед, стараясь избежать тех неприятностей, которые ещё не случились, но могли бы случиться потенциально.
Лучшее – детям
Прямой инвестицией в будущее сейчас для той тонкой прослойки интеллигенции, которая есть в оккупированном Луганске, является инвестиция в собственных детей. Не в ремонты, недвижимость или бизнес, а именно в собственных детей, потому что жизнь открыла глаза на самое очевидное – в дома попадают снаряды, ремонт не имеет смысла, если в доме некому жить, и дорогая машина здесь не имеет той ценности, которой была до войны. Но именно дети – тот бесценный капитал, который продляет твою жизнь, делая тебя и богатым, и бессмертным одновременно.
Знакомый рассказывает мне, что его младший сын учится и «здесь», и в украинской школе. В «ЛНР» они не планируют строить будущее сына. Ребенок пока – младший школьник, но, насколько это возможно, они с женой все продумали.
Жена выезжала в свободную часть Украины, договорилась, и им сыном высылают задания из украинской школы по Интернету. Мальчик учится там дистанционно, чтобы получить украинский аттестат о среднем образовании. После он будет поступать в украинский ВУЗ. На кого и куда они пока не знают, но точно не здесь, потому что здесь не видят никакого будущего.
Здесь останутся они с женой, потому что здесь их держит крошечный бизнес, позволяющий скромно жить вчетвером и который, даст Бог, поможет выучить сына.
Ксенофобия по-лугански
Моя подруга до 2014 года была самым обычным учителем украинского языка. Таких вокруг были сотни сотен. Выучилась в свое время, потому что это было востребовано. Сейчас она – дипломированный учитель русского языка со справкой о переучивании.
Ее заставили переучиться, потому что места в школе со старым дипломом ей не нашлось. Ну, ее, конечно, не уволили, но и работать с прежним дипломом украинского филолога она уже не могла.
Таких как она в той последней обойме бесплатного переучивания было много, кто оказался вынужден идти учиться, потому что ещё нужно работать и других альтернатив не было. И, зная свою подругу десятки лет, я совершенно случайно узнала, что без вывесок, то есть тайно, она ведет уроки украинского языка для тех, кто хочет знать украинский язык, помнить его и использовать дальше.
К ней ходят дети тех самых продуманных взрослых, кто не видит здесь будущего для своих детей. Иногда ей за уроки платят, но часто рассчитываются услугами или бартером – сейчас такая жизнь, что претендовать на многое здесь бессмысленно.
Чтобы не терять клиентов она готова на все. Ее телефон передают по цепочке, а она, являясь учитель русского языка по своему последнему диплому-справке, тайно, как подпольщица, ведет часы украинского языка, о чем знают только самые близкие.
Историй о запретной Украине здесь много. Об украинских прописях и украинских книгах по английскому, которые под большим секретом приобретают родители по просьбе учителей. По ним легче учить. Они понятные. Они проверенные. Для проверки на партах лежат новые книги английского языка – тоже купленные за деньги родителей. Как и с прописями, история о запрещенной украинской литературе поражает. Романтика подпольной жизни, когда книги распространяли и привозили сюда тайно.
Для тех, кто не знает, здесь под запретом все, что имеет хоть какое-то отношение к Украине – литература, в первую очередь. На книги украинских авторов запрещено ссылаться в статьях, их запрещено цитировать. Собственно, даже нейтральные книги, изданные когда-то в Украине, здесь под запретом. Поэтому такие стартапы с прописями и украинскими учебники английского языка здесь пахнут криминалом. Да что ходить так далеко – вы не найдете на полках в школьных классах украинских книг, которые стояли там десятилетиями, это запрещено.
Умей вертеться
Мой знакомый из таких вот продуманных родителей. Пока его дочь жила с матерью в России, он рвал на голове волосы от этой нестерпимой разлуки. Но жена боялась возвращаться сюда и не хотела этого, а дочь заканчивала там школу. А он был привязан к старой матери, которая составила конкуренцию этой войне, разрушив в один момент крепкую семью друзей.
В бессонные ночи мой знакомый искал выход вернуть дочь, и смог придумать свой нехитрый план – обеспечить ее аттестатами о среднем образовании сразу и Украины, и «республики», не зная, какой из них выстрелит наверняка. Нашел связи, договаривался, платил. Теперь у его дочери три аттестата о среднем образовании.
Хотя, чему удивляться, если многие живут с тремя паспортами и дублирующими специальностями о высшем образовании в Украине и «республике» на всякий случай. Это как головной убор, которые один из персонажей «Свадьбы в Малиновке» менял по факту прихода новой власти.
Как «обилетить» оккупантов
- Вы оформили российский паспорт?
- Нет. Не пойму, для чего он мне. А вы?
- Мы – да. Мы оформили все паспорта, российские, украинские, местный. И себе, и детям. Хотим теперь оформить материнский капитал в России.
История эта весьма прозаична. При наличие местного российского паспорта (да, без прописки, с пустой графой как у всех здесь) местные адвокаты помогут оформить в России материнский капитал на ребенка. 600 000 рублей – несметные деньги для нищей «недореспублики». И надо-то, собственно, всего для этого иметь российский паспорт и 8000 рублей мзды за услугу – 5000 рублей авансом и 3000 по факту получения денег.
