Игорь Коломойский
Нацбанк продолжает зачистку набсоветов госбанков. Что стоит за этой служебной ретивостью: желание понравиться новым кураторам с Банковой или нечто большее?
В августе Национальное агентство по противодействию коррупции (НАПК), ранее пребывавшее в позе стоического созерцателя, вдруг озаботилось декларацией Якова Смолия, да еще за целых три года — 2015-й, 2016-й и 2017-й. По данным агентства, руководитель НБУ неадекватно отразил в своей отчетности информацию об активах и доходах на сумму более 18,3 млн грн, пишет ДС.
ДОСЬЕ: Яков Смолий. Новый рулевой НБУ, миллионер и «мощный старик». ЧАСТЬ 1
Речь идет о правдивости указанной в декларации стоимости приобретения недвижимого имущества (три нежилых помещения), суммах дохода в виде процентов, корпоративных правах, принадлежащих жене, земельных участках и средствах на банковских счетах. По итогам проверки НАПК сообщило о выявленных фактах в НАБУ и полицию — они, согласно нормам действующего законодательства, классифицируются как признак уголовного правонарушения. Примечательно, что в своих комментариях руководитель НБУ отметил полное отсутствие со стороны НАПК каких-либо документальных претензий к нему за весь указанный период.
Скорее всего, в ближайшие несколько месяцев Смолий будет отправлен в отставку или, что менее вероятно, согласится «играть по партитурам Банковой». Как бы то ни было, серьезная опасность ему вряд ли угрожает. «Наезд» НАПК — это всего лишь домашнее задание новой власти с целью подсадить нацбанковского топа на подковерные договоренности.
Чего не скажешь о других руководителях регулятора, в отношении которых в ближайшее время могут возбудить вполне реальные уголовные производства по факту искусственного банкопада в 2014-2016 гг. По сообщению Фонда гарантирования вкладов физлиц (ФГВФЛ), в ближайшие месяцы будут окончательно списаны обязательства банков-банкротов перед клиентами (юридическими и физическими лицами) на сумму порядка 200 млрд грн, что превышает годовой дефицит Пенсионного фонда. Если это произойдет, мы станем свидетелями того, как в «коррупционную Лету» канут воспоминания о самом масштабном преступлении в современной истории Украины. По сути, перед нами было вторичное перераспределение капитала в формате «очистки банковской системы». В результате суммарные экономические потери, по оценке Совета НБУ, составили 38% ВВП, а прямые фискальные траты — 14% ВВП. И если в обществе есть запрос на справедливость, то новая власть должна ответить на простой вопрос — кто виновен в такой масштабной аннигиляции банковских активов и пассивов в 2014-2016 гг. Таким образом, если отношение к Смолию достаточно лояльное — «делай как скажут и будь что будет», — то для других руководителей регулятора выбор не так широк: в ближайшие несколько месяцев их обяжут четко выполнять указания политических кураторов, а возможность мирно отчалить из Украины у них будет сохраняться лишь при условии резкого повышения капитализации их услуг в интересах околовластных групп влияния.
Курс на госбанки — там еще есть деньги
О зачистке набсовета Ощадбанка мы уже писали. «Собеседование» в НБУ не прошел даже Шевки Аджунер — турецкий финансист, который работал представителем ЕБРР по Украине и главой набсовета «Укрзалізниці». На кону стоит контроль за финансовыми потоками одного из крупнейших госбанков страны.
Теперь очередь дошла и до Укрэксимбанка. НБУ рассмотрел пакеты документов и провел тестирование, а также собеседования с пятью из девяти членов набсовета банка. Цель была — отклонить кандидатуру Пауля Торстена на главу набсовета банка. Параллельно собеседование в НБУ успешно прошли два новых члена набсовета: Виктория Страхова (от президента) и Юрий Буца (от правительства).
Юрий Буца — в прошлом замминистра финансов Украины и человек из обоймы Александра Данилюка, нынешнего секретаря СНБО. Будучи правительственным уполномоченным по управлению госдолгом, он входит в орбиту интересов так называемых «инвестиционных банкиров», то есть является не случайным человеком и для нынешнего министра финансов Оксаны Маркаровой.
Виктория Страхова — уполномоченный команды Зеленского по банкам (если так можно условно назвать ее должность), в прошлом эксперт Национального совета реформ и бывший корпоративный секретарь набсовета национализированного Приватбанка. Широкую известность получили ее ранние мемуары, посвященные национализации банка. В команде нового президента она играет примерно такую же роль, как когда-то Ирэна Кильчицкая в команде руководителя Правексбанка, а затем киевского мэра Леонида Черновецкого (при всех отличиях и натянутости подобного сравнения). Как правило, такие люди могут быть устойчивыми командными игроками и отличаются при этом высокой личной преданностью лидеру. Кончено, здесь возникает закономерный вопрос — кто на самом деле является реальным лидером, но это уже из сферы оценочных суждений. То, что Страхова, которая входит в число наиболее приближенных соратников Зеленского, не попала в избирательный список «Слуги народа», говорит о многом. Обычно такое происходит, когда персоне уготована индивидуальная роль в истории. Несколько месяцев назад Страхова запустила пробный шар в виде потенциально возможной модели урегулирования судебных споров между государством и бывшим собственником Приватбанка Игорем Коломойским. Напомним: с апреля 2019-го начался настоящий девятый вал судебных исков бывших собственников к НБУ. Причина судебной активности Коломойского заключалась не в желании вернуть банк и даже не в попытках получить некую компенсацию, а в стремлении занять более выгодные переговорные позиции и добиться так называемого «нулевого варианта», когда никто ничего никому не должен, что подразумевает разблокирование всех активов и прекращение международных судов между ним и государством, в том числе и в США. Страхова предложила примерно то же самое: Коломойский и его компании должны Приватбанку около $2 млрд, государство (если проиграет суды) обязано будет компенсировать бывшим собственникам за «незаконную» национализацию примерно столько же. Так почему бы не сделать взаимозачет? Очевидно, что в таком варианте для государства получался не совсем «нулевой вариант», ведь мало того, что кредитная задолженность перед банком «обнулялась» в счет весьма сомнительной компенсации, так еще и все затраты Минфина на спасение банка превращались в безвозвратные потери, которые можно гипотетически отыграть либо с помощью прибыли банка, либо в результате его приватизации. Первый путь долгий, второй — пока из разряда финансового фэнтези.
